80 км по платному автобану (EUR2 в одну сторону), и мы въезжаем в столицу Греции. Кстати, когда в Афины входишь по Leoforos Konstantinoupoleos, все улицы, поворачивающие направо, названы в честь битв древних греков: Artemissiou, Mikalis, Plateon, Salaminos, Thermopylon, Marathonos. Уверена, перевод не нужен.
По Фермопильской улице мы свернули к Керамику — древнему кварталу гончаров, где был открыт крупный античный некрополь. У Керамика, как обычно в Афинах, было негде приткнуть машину, но нам это удалось. Вообще проблему парковки в Афинах мы решали гораздо проще, чем объезды, разъезды и проезды. Узкие кривые улицы, забитые припаркованными машинами, запреты поворотов то направо, то налево, движение, то только в одну, то только в другую сторону — все это выводило нас из себя больше, чем поиски места для парковки.
Итак, Керамик. Вход в него расположен так, что мы сначала пару раз проехали туда обратно вдоль одной из его оград, а потом еще и обошли почти весь по периметру.
Потом пытались войти в церковь, расположенную прямо в ограде Керамика, приняв ее гостеприимно распахнутые двери за музейные.
Это вид на церковь со стороны самого Керамика. Обманувший нас вход мы решили в отместку не фотографировать.
Ну ладно, вход все же был найден. Около входа, как обычно, небольшой музейчик, но, что не обычно, билетов не спрашивают. Видимо, был тот самый «день открытых дверей», о котором нам говорил Саня в наш первый визит в Афины.
Раскопанная часть Керамика расположена ниже уровня современного города. Поэтому от входа дорожка, поросшая сухой высокой травой, ведет вниз, под горку. Вдоль дорожки стоят несколько греков с ручными газонокосилками и создают видимость работы. Остальная территория Керамика заросла травой напрочь, и лишь несколько троп доступны для перемещения посетителей.
Вот примерно так. И эта дорожка бы заросла, не будь она вымощена каменными плитами.
Наиск Памфилы и Деметрии. Это погребение знатной и богатой женщины Памфилы (она сидит), а около нее стоит Деметрия, которая позже тоже была похоронена здесь. Надгробие было раскрашено, о чем сохранились следы на камне.
Памятник Дексилея. Он молодым погиб во время Коринфской войны. Понятное дело, что под копытами доблестного афинянина несчастный коринфянин. Кладка из крупных камней под самой стелой образовывала как бы стену полукругом.
Надгробный памятник человеку по имени Дионисий, умершему аж в 345 г. до н.э. Бык изображен, возможно, потому, что был животным Диониса. Под быком, в наиске, был рельеф. Куда делся, никто не знает.
Погребение Кореба из дема Мелите, Гегесо и маленького Клеидема. На стеле с пальметкой, стоящей в середине скульптурной группы, вырезано пять имен мужчин, находившихся друг с другом в родстве. Слева в наиске сидит Гегесо, жена Кореба, перед ней со шкатулкой стоит служанка, а справа стоит лутотроф умершего ребенком Клеидема, брата Кореба.
Все это копии античных надгробий. Оригиналы — в музее Керамика.
Памятник Пифагора (вовсе не того, чьи штаны «во все стороны равны» ). 5-4 вв. до н.э. (спасибо, друг Lusor!)
Надгробия, как видим, выполнены в совершенно разных формах. Это и специальные сосуды — лекифы и лутотрофы, и стелы, и рельефы. Тем не менее, даже для таких вещей существовали правила. Например, некоторое время существовал закон о недопустимости сооружения гробниц, «которые бы требовали труда более 10 человек в течение трех дней». Если и античные греки так же «любили» работать, как современные, то, видимо, в тот период надгробная архитектура терпела крах. Или, к примеру, нельзя было украшать стены гробниц облицовкой или штукатуркой, а также писать о заслугах умершего, если он не был похоронен за общественный счет. Правда, с течением времени эти правила забылись, и погребения на Керамике вновь стали сооружаться с прежней пышностью.
Эта львица, видимо, охраняла чей-то покой.
Помпейон (от «pompe» — шествие, а не от Помпея, как могли подумать некоторые). Отсюда в последний день Панафиней — большого афинского праздника — отправлялось торжественное шествие по Панафинейской дороге, шедшей через весь город к Акрополю, в Парфенон. Во дворе Помпейона стоял специальный корабль, на мачте которого висел приготовленный для статуи Афины новый пеплос, который в конце праздника торжественно подносили богине.
Вот так выглядел Помпейон в свои лучшие годы.
С Панафинейской дорогой и с некоторыми моментами празднества мы встретимся на греческой агоре.
Через час с небольшим, когда мы возвращались к музею, греки-сенокосы уже отдыхали от «непосильной» работы в теньке, дорожка же была выкошена метров на десять.
Теперь о музее. Он такой маленький, что экспонаты выставлены даже у входа под почти открытым небом.
Музей был так битком набит школьниками, что фотографировать было решительно невозможно.
В одном из зальчиков небольшая съемочная группа терпеливо ожидала возможности снять знаменитое надгробие с быком (на этот раз — оригинал) без детей. Этот момент все-таки выдался, и мы тоже успели его сфотографировать.
Вот он, красавец.
Покинув Керамик, мы отправились по Vivliothikis Adrianou. На этой улице находится вовсе не библиотека Адриана, как вы могли подумать, а греческая агора. Я уточняю «греческая», потому что, если вы помните, на римской агоре мы были в воскресенье. Вдоль одной из границ агоры прямо по поверхности земли проходит трамвайная ветка, и железнодорожный путь проложен по остаткам археологических изысканий.
Да и на другой стороне Vivliothikis Adrianou идут раскопки.
Вообще в Афинах мало что строят без предварительного осмотра стройплощадки археологами.
Но войдем все же на агору. Поскольку сегодня в Афинах был день сюрпризов, то и здесь у нас не потребовали билетов.
Сейчас на агоре есть всего два здания — восстановленная американцами стоя Аттала и сохранившийся с античности храм Гефеста. А в древности она была довольно плотно застроена.
Это остаток небольшого храмчика середины II в. н.э.
На подходе к стое Аттала расположена бема — трибуна для ораторов. Мало ли кто из древних греков чего во всеуслышанье хотел сказать — добро пожаловать на бему.
Это остатки объяснительной для потомков надписи, кто именно подарил Афинам этот портик.
А именно — «царь Аттал, сын Аттала и царицы Аполлониды». То есть, пергамский царь Аттал II был щедр к Афинам, а никто иной.
Вот и сама стоя. Снаружи
и внутри колоннады.
Стоя Аттала была построена во II в. до н.э., а современная ее реконструкция выполнена силами Американской Археологической школы в 1853-56 годы. Сейчас здесь расположен Музей агоры, экспонирующий находки археологов.
Это и статуи,
и керамика,
и бронза. И вообще много чего.
Кстати, мы оценили необходимость таких сооружений в летних Афинах. 30 градусов жары, ветра практически нет, а под сенью портика приятная прохлада. Неудивительно, что агора, окруженная стоями, была одним из любимых мест древних афинян.
В первой половине V в. до н.э. по инициативе Кимона (того самого, что укрепил южную стену Акрополя) агора стала активно украшаться — как архитектурными, так и растительными элементами: платаны и тополя на площади были его идеей.
Дальше стои Аттала можно увидеть практически самый поздний памятник на агоре — стену, выстроенную после нашествия на Афины варваров герулов.
Вдоль Южной границы агоры в конце V в. до н.э. была построена Южная стоя с двойной колоннадой. Возможно, она состояла из лавок и меняльных контор, а возможно, была административным зданием.
Продолжала Южную стою Гелиэя. Здесь происходили самые важные судебные процессы Афинского государства.
Перд Южной стоей располагалась Средняя стоя. (Какой колорит в названиях, верно?)
Вот ее руины. Прекрасно видно, что колоннада (дорическая, поверьте мне на слово) опоясывала стою по периметру. Можно представить, как здесь прогуливались люди и активно велась бойкая торговля. К сожалению, стоя сгорела в пожаре в 267 г. н.э.
Надо отметить, что почти из любой точки Афин видно Акрополь, и агора не составляет исключения.
Это вид с площади.
А это вид с Рыночного холма от Гефестиона. Но это я сильно вперед забежала.
Помните, я писала о Панафинейской дороге? Она начиналась чуть дальше Керамика, у ворот Дипилона и заканчивалась на Акрополе. Проходила она и через агору: как раз между торцом Средней, а затем Южной стои и тем местом, где позднее Аттал II построил свой портик. По этой дороге происходил священный бег с факелами — лампадодромия. Он являлся общеафинским состязанием фил в честь Прометея. Гимнасиархи отбирали от каждой из 10 афинских фил по 40 человек и тренировали их. В день состязания на отрезке дороге длиной более 1 км участники выстраивались в 25 м друг от друга, и эстафета начиналась. Победу одерживала та фила, последний бегун которой первым зажигал огонь на алтаре храма Гефеста.
Ближе к центру агоры, напротив Средней стои, располагалось большое административное здание.
Вот оно. Заросло травой не меньше, чем Керамик. Тут тоже в теньке сидели перетрудившиеся греки с газонокосилками. По моим фотографиям видно, что мужики выкосили только центральную часть, а периферия осталась в просто-таки неприличных зарослях.
За Гелиэей был найден один из источников агоры. Он принадлежал ко времени Писистрата и состоял из двух небольших мраморных бассейнов, разделенных коридором. Возможно, именно он известен как Эннеакрунос — девятиструйный.
С агоры — главной площади города — можно было попасть на холм Ареса — Ареопаг. Там специальные судьи ночью под открытым небом вершили суд. И вела на Ареопаг такая же специальная, как и судьи, улица — улица Ареопага.
От Средней стои два шага до Толоса (или Фолоса, кому как нравится) — символа афинского демократического строя. Здесь, в круглом здании с конусообразной крышей, пританы совершали жертвоприношения и трапезничали, в отличие от Пританея, где питание получали заслуженные афиняне и почетные гости. Здесь же в очаге Гестии постоянно горел огонь гражданской общины.
Огибая Толос, дорожка ведет на Колон Агорайос — Рыночный холм агоры, где расположен Гефестион. Но о нем чуть позже, а сейчас два слова о том, что есть по дороге к нему.
В совсем суровой древности (1400-1200 гг. до н.э.), когда Афин как города еще не существовало, территорию будущей агоры местное население использовало для погребений. Вот как раз на склоне Рыночного холма был обнаружен один из таких некрополей.
На этом же склоне, напротив древнейшего кладбища, археологами был обнаружен Стратегий.
По заросшим сейчас травой руинам трудно представить, что Стратегий состоял из нескольких помещений, выходивших в Т-образный двор, по обеим сторонам которого находились еще и две большие цистерны для сбора дождевой воды.
Поднявшись на Рыночный холм, мы обнаружили смотровую площадку, с которой вся агора была как на ладони.
Легко представить площадь во всей ее античной красоте: здания, окруженные платанами и тополями, статуи и гермы, разбросанные по агоре то тут, то там, лавки с едой, бытовой утварью, одеждой, книгами и прочим. И все это великолепие заполняет народ, оживленно общаясь, ожесточенно торгуясь или просто прогуливаясь, и создающий ту атмосферу общественной жизни, без которой древний грек себя не мыслил.
Вообще, агора для греков была очень важным местом. Например, долгое время, по свидетельствам Демосфена и Поллукса, вход на афинскую агору был запрещен для лиц, находившихся под судом по делам об убийстве, запятнавших себя каким-либо проступком или даже дурно поступивших по отношению к родителям.
Итак, мы на Рыночном холме и стоим у подножия Гефестиона.
Храм очень хорошо сохранился, в большей мере благодаря тому, что был превращен христианами в церковь Св. Георгия (очень любили христиане это дело). Кстати, его долгое время считали принадлежащим культу афинского героя Тесея и называли Тесейоном. Собственно, вопрос до сих пор остается неясным, но храм, тем не менее, сейчас называют Гефестионом.
Впрочем, современные греки, то ли из-за лени, то ли из-за приверженности традициям, не меняют указателей до сих пор. Везде по городу таблички ведут к храму, который называется… Thision! Даже на картах Афин. Первое время это обычно путает несведущих туристов.
Гефестион, построенный в V в. до н.э., является прекрасным образцом дорического стиля.
Гефест был богом ремесленников, и неудивительно, что у посвященного ему храма происходили празднества, объединявшие и полноправных граждан Афин, и метеков. Здесь, у алтаря храма, заканчивались священные лампадодромии, о которых я рассказывала выше. Во время Гефестия, праздника в честь Гефеста, сюда направлялась торжественная процессия, возглавляемая гиеропеями, для жертвоприношения трех быков. Не обходилось дело и без хоровых состязаний юношей.
Степенно пройдя по агоре до Гефестиона, мы вдруг осознали, что время перевалило за полдень. А это значило, что у нас есть еще три часа, не больше. И мы заторопились.
Вот арсенал. Сами знаете, для чего он нужен.
В ряд стояли храмы Зевса, Афины
и Аполлона Отчего.
Последний был построен на агоре Писистратом. Однако со временем его культ стал всенародным, и храм был сохранен при демократическом строе.
Еще одна стоя — Зевса Элевтерия. Называлась она также и Царской.
Здесь были выставлены законы Солона и более поздние своды, и именно здесь судили Сократа, обвиненного в нечестии по отношению к богам и в развращении юношества.
До постройки Царского портика на этом месте находилось святилище Зевса, разрушенное потом персами. При возведении Царской стои алтарь Зевса сохранили на прежнем месте.
Идем дальше. Глубоко в каких-то зарослях видим фундамент позднеримского дома.
Но это не единственный «римский след» на афинской агоре. Чуть позже мы увидим кое-что посущественнее.
Дальше снова алтарь, на этот раз — Зевса Агорая.
Ближе к центру агоры археологи нашли два Булевтерия — старый (действовавший до рубежа V-IV вв. до н.э.) и новый. Здесь заседал Совет 500 — основной исполнительный и контрольный орган афинской демократии.
Сбоку к старому Булевтерию прилепился Метроон — храм Матери всех богов, также разрушенный персами.
Напротив старого Булевтерия стоял монумент со статуями эпонимных героев, имена которых вошли в названия афинских фил.
Фигуры героев были из бронзы, а постамент — из известняка. Собственно, и сохранился-то только фундамент постамента.
Этот монумент можно было назвать доской объявлений. Здесь выставлялись списки эфебов, военнообязанных, назначенных в поход, объявления об обвинениях или, наоборот, награждениях граждан.
А вот мы подошли и к римским развалинам. Это Одеон и помпезный гимнасий Агриппы, зятя Августа, который, как вы должны помнить, и на Акрополе о себе память оставил.
Это гимнасий со стороны Средней стои.
А это — внутри него.
Ну, а это вид главного входа.
Вот, собственно, и вся агора.
Мы выходим в современный город и по улице Apostolou Pavlou, оставляя слева ареопаг, идем к Пниксу. Солнце печет, на дороге, идущей в гору, нет никакой тени, и туристов здесь очень мало. С Apostolou Pavlou сворачиваем в переулок Eginitou, ко входу на Пникс — как экскурсионная зона холм обнесен сеточным забором.
Это путь на Пникс по восточному склону. Конечно, туристы по этой дороге не ходят — чуть левее проложена удобная тропа с парой скамеечек в тени деревьев.
До Клисфена место народных собраний афинян находилось у подножия Акрополя, а в VI в. до н.э. оно переносится на Пникс. Отлогий склон этого холма располагался всего в 350 м от агоры и образовывал как бы амфитеатр. Афиняне усаживались на землю, слушая оратора, стоявшего у подножия холма. Позднее трибуну оратора — бему — перенесли к вершине холма, и места слушателей занимали склон вниз от нее.
Бему видно в левой части фотографии. А вот трибуна крупным планом.
Стоять у трибуны Пникса в середине майского дня было испытанием отнюдь непростым — солнце жгло беспощадно. И надо было быть действительно хорошим оратором, чтобы удерживать внимание граждан на такой раскаленной сковороде.
Рядом с трибуной должен был находиться алтарь Зевса Агорая (Советника), а нашлось лишь святилище Зевса Гипсиста (Высочайшего).
В общем, пустой холм, но с него открывается шикарный вид на Акрополь
и на близлежащие холмы.
Еще на Пниксе найдены фундаменты древних подпорных стен амфитеатра холма,
и хватит о нем.
Спустившись с Пникса (сидевший в будке парень-билетер не обратил на нас ни малейшего внимания ни при входе, ни при выходе), мы по уже знакомой нам Dionisiou Areopagitou пошли вдоль склонов Акрополя и Пникса к театру Диониса.
Под склоном Пникса за забором мы обнаружили еще две достопримечательности:
Святилище Пана
и фонтан. Ничего о них не знаю.
Как вы помните (надеюсь), под южной стеной Акрополя — стеной Кимона — расположены Одеон Герода Аттика и театр Диониса, соединенные стоей Эвмена. Однако между этим архитектурным рядом и улицей Диониса Ареопагита есть открытая археологическая зона, на территории которой мы, хоть и спеша в театр, успели углядеть еще пару развалин.
Источник нимфы.
Цистерна для сбора воды римского времени.
Далее снова появился сеточный забор — началась территория театра Диониса и прилегающих к нему сооружений. В древности эта зона тоже была огорожена, потому что перед театром располагался священный округ Диониса, обнесенный, как положено стеной.
Вообще-то, первый театр в Афинах находился на агоре, подмостки для зрителей в нем были деревянными, что в результате привело к трагедии — в первом году 70-й Олимпиады во время состязаний Эсхила, Хэрила и Пратина они обрушились.
Приблизительно в то время, когда на Пниксе был создан амфитеатр для древнейших народных собраний, театр с агоры перенесли к подножию Акрополя.
За время своего существования афинский театр претерпел немало изменений и дополнений. Поэтому говорить о нем как о совершенно незыблемом с момента постройки не приходится. От площадки с сидениями для зрителей театр за несколько веков превратился в роскошное сооружение с прекрасной акустикой и великолепной отделкой. Правда, это все историки и археологи узнали из письменных источников и результатов раскопок, а по руинам этого не видно, но все же…
Но войдем все же на территорию археологической зоны «Театр Диониса». Во-первых, у нас опять не спросили билетов. Когда же мы их решительно предъявили, девушка в домике-кассе замахала руками — «no tickets, no tickets». Мы поинтересовались, везде ли сегодня билеты не нужны, на что девушка беспомощно пожала плечами и сообщила: «Free way!» Мы пожали плечами в ответ и пошли к театру.
Вид на южный склон Акрополя отсюда открывался великолепный.
Мы вступили в священный округ Диониса. Направо от него начиналась известнейшая улица Треножников.
Огибая южный и восточный склоны Акрополя, она заканчивалась у Пританея на северном склоне. Бронзовые или позолоченные треножники получали в награду руководители хоров — хореги — за победу в хоровых состязаниях — агонах. Вдоль улицы специально для этих наград строились памятники, украшенные скульптурами, колоннами и прочими архитектурными излишествами.
К сожалению, часть улицы Треножников все еще находится под современной застройкой, другая часть очень сильно разрушена. Сохранился до нашего времени всего лишь один памятник, до которого мы так и не дошли.
Он был построен в честь победы хора мальчиков хорега Лисикрата в 335 г. А при исследовании на нем была найдена такая надпись: «Лисикрат, сын Лисифида, кикиннеец был хорегом, Акамантида победила в состязании мальчиков, Феон играл на флейте, Лисиад афинянин был учителем хора, Эвенет был архонтом». То есть, Лисикрат платил, Феон играл, Лисиад учил, мальчики пели, а памятник прозвали «Демосфеновым фонарем». Ну и где, спрашивается, справедливость?
Кстати, добросовестный Дима (известный здесь как Lusor) раскопал, откуда растут ноги у «фонаря». Представьте себе, из Средневековья, тогда считалось, что именно здесь Демосфен писал свои речи. Сидел себе тут и писал.
Кстати, можно представить, насколько великолепной была улица Треножников, обрамленная подобными сооружениями.
Эти фотографии прислал нам наш бесценный афинский друг Александр (чтоб мы без него делали?). За что ему, разумеется, огромное спасибо.
Вообще он нам много рассказал о греках. Мы, конечно, не проникли в самую суть их души, но, тем не менее, получили представление о многих греческих привычках. Например, о ритуале с фраппе.
Практически каждый среднестатический грек после работы (а то и на работе) не против выпить стаканчик фраппе. Ну, подумали мы, подумаешь — всего-то стаканчик! Оказалось — «стаканчик» может тянуть на три-четыре часа медитации. Рецепт снадобья таков: «в высокий стакан кладем ложку кофе, две — сахара, немного воды, очень мало; накрываем тонкой пищевой пленкой, взбалтываем, как в шейкере, до однородной пены; а потом туда кидаем два-три кубика льда, молока немного и льем холодную воду, пока пена до края стакана не поднимется». А потом слегка мешаем и пьем, помешиваем и пьем, мешаем и снова пьем. Если вода заканчивается — доливаем, помешиваем и пьем. И так часами.
В священном округе Диониса, разумеется, находились и храмы, посвященные веселому богу, — старый и новый, а также его алтарь.
Это только начало священной зоны, до всего остального мы не дошли. Хотелось еще и до Олимпейона добраться в этот день. Поэтому мы посмотрели театр — и все.
Видите, кресла в первых рядах театра? Эти ряды назывались «проедрией» и принадлежали они почетным гражданам Афин. А чтобы всякий сброд не занимал эти удобные места, граждане подписывали их крупным шрифтом.
Это участок южной стены Акрополя, реконструированной Кимоном. Простояла он 2,5 тысячелетия и, чувствуется, еще столько же простоит. Знал бы Кимон…
А на этой фотографии видно, что перед стеной Кимона кто-то воткнул две колонны. Этот «кто-то» звался Трасилл, и он тоже как-то раз (как и Лисикрат) выиграл со своим хором состязание. В честь чего и выстроил хорегический монумент, от которого к нашему времени сохранились лишь эти две колонны. Под основанием памятника виден грот Диониса.
Если бы вы были древним греком и пошли бы от театра Диониса по улице Треножников, то прошли бы мимо Одеона Перикла, построенного еще до существования самого театра. Но мы туда не ходили, и вам не советуем. Ничего там нет.
И последнее о южном склоне Акрополя. С его высоты видно, что после театра Диониса между стеной Кимона и стоей Эвмена идут еще какие-то развалины. Так вот это святилище Асклепия — священный участок бога медицины. Почти такое же популярное место, как в Эпидавре. (Об Эпидавре в шестой части.)
Эту фотографию мы сделали еще в первый свой день в Афинах, когда гуляли по Акрополю. Вот, гляди ж ты, — пригодилась.
Время приближалось к 15.00, и мы поспешили к Олимпейону. Он находится на огромной площади, окруженной цветущими кустами и с одной стороны — мощной стеной.
Вот так мы объезжали эту площадь, пока не нашли место для парковки. Поставив машину, мы пошли ко входу на территорию Олимпейона. По дороге подивились на арку Адриана — римского императора, большого почитателя греческой культуры и благодетеля Афин. Сию конструкцию построил он, дабы отделить старые Афины — «город Тесея», как он их назвал, от новых — города, соответственно, Адриана. О чем на арке и написал.
Сквозь арку, по афинской традиции, видно Акрополь.
Собственно, и Олимпейон Адриан попытался закончить. Потому что начали его строить еще в VI в. до н.э., продолжили немножко при Писистрате и немножко при Антиохе II Эпифане (на его деньги, в смысле), каждый раз меняя проект в частностях. Кстати, в этом сооружении впервые коринфский ордер был использован для оформления наружной колоннады.
Все бы ничего, но когда мы подошли к воротам Олимпейона, они оказались закрыты. У забора стояла кучка обескураженных иностранцев и грустно смотрела сквозь сетку забора на оставшиеся 15 колонн храма (16-я, опрокинутая бурей когда-то, лежала на земле). Мы тоже погрустили у забора, сфотографировали храм Зевса Олимпийского на память и пошли ужинать с нашим афинянином Александром в современность.
Все, древние Афины закрылись до следующего утра. В этот день до Афин, по Афинам и от Афин мы проделали 185 км.
PS. Кстати, в связи с очередным описанием Афин, хочу еще раз поблагодарить своего друга, известного на НГ как ZZZ, за давний подарок — книгу Колобовой «Древний город Афины и его памятники».
